Чего ждать от председательства Польши в ЕС, — политолог
Поделиться
Война России в Украине создает множество угроз на европейском континенте и мире. В то же время эта агрессия ускорила процессы интеграции Украины в НАТО и Евросоюз. Но долго ли будет открыто это глобальное окно возможностей? И как воспользуется Украина лидерством Польши в ЕС, которое начинается уже 1 января 2025 года?
Об этом и о некоторых парадоксах польско-украинских отношений, не очевидных для украинского общества, мы пообщались с председателем правления Фонда им. Стефана Батория, социологом, польским экспертом, публицистом и политологом Эдвином Бендиком.
— Эдвин, какие наибольшие внешние риски для Украины проявились сейчас, в связи с войной?
— Ключевая ситуация в Соединенных Штатах. Мы видим стратегию президента Зеленского, рассчитанную на то, чтобы убедить президента Байдена войти в историю не неудачником, а оставить что-то после себя — речь идет о концепции Biden Legacy, своеобразном наследии Байдена. Это послужило бы победе в войне, величайшей войне ХХ века. Над этим интенсивно работают и в кругах, близких к Байдену.
Ключевыми будут события сразу после выборов в США и до момента, когда новый президент примет присягу. Пока политические решения и заявления президента Байдена были продиктованы и тем, чтобы не навредить Камале Харрис. После победы Трампа существует риск (никто не знает, каким на самом деле будет его курс), что политика в отношении Украины радикально изменится и помощь ослабнет.
Европейский Союз тоже вступает в новую фазу — в декабре будет сформирован новый состав Еврокомиссии. Вероятнее всего, помощь ЕС продолжится, но внутренние проблемы в ключевых странах Евросоюза, Франции и Германии растут — партии президента Макрона и канцлера Шольца получили меньшую поддержку на последних выборах в Европарламент. На очереди региональные выборы, где усиливаются пророссийские силы, политические лидеры уже не имеют пространства для маневра.
Есть декларации, что поддержка продолжится, в то же время, можно ожидать, что будет расти общественное давление относительно необходимости окончания войны. Сегодня ни одна из сторон, ни Украина, ни Россия не имеет достаточно сил для прорыва на фронте. Должно быть политическое решение.
— Какие предпосылки для такого решения?
— Нужно единогласие Запада, политический жест по вступлению Украины в НАТО, продолжение военной поддержки, согласие на использование западного оружия на территории России. Тогда есть шанс, как говорят военные, что стратегический баланс сместится в сторону Украины. Путин поймет, что он ничего не выиграет, начнет бояться политического проигрыша.
Но слишком много неопределенных факторов, способных повлиять на ситуацию. Лидеры ЕС отдают себе отчет: переговоры, перемирие или мир, который можно интерпретировать как победу Путина, стал бы катастрофой для Запада. Любая из уступок, на которые вынуждена была бы пойти Украина, такие как нейтралитет, какое-то разоружение, отказ от европейских или евроатлантических стремлений, означала бы провал не только Украины, но и Европейского Союза и Соединенных Штатов. Сознание есть, нужна политическая воля.
— Польско-украинские отношения в последнее время ухудшаются. Снова возникает тема Волынской трагедии. Почему это происходит во время войны?
— К сожалению, мы являемся заложниками процессов в демократическом обществе, имеющем свои эмоции, боль. В польско-украинских отношениях многие факторы могут стать решающими, так встал вопрос Волыни, эксгумации.
Для украинской стороны стало неожиданностью, что это так важно именно сейчас, для Украины это война с совершенно другими, слишком высокими ставками. Однако вопрос Волыни встает, его нужно решить на политическом уровне как можно быстрее.
В то же время, исторические вопросы не влияют на военную помощь со стороны Польши.
— Страны, которые были адвокатами Украины, такие как Польша, становятся в негативную позицию по поводу ее быстрого вступления в Евросоюз. Это своеобразный феномен.
— Это не совсем так. У Польши нет никаких сомнений, что расширение Европейского Союза за счет Украины стратегически выгодно в долгосрочной перспективе и с точки зрения безопасности и экономики. Помним, как мы вели переговоры о вступлении Польши в ЕС с немцами, французами, испанцами, которые тоже боялись польской рабочей силы, нашего сельского хозяйства.
Приходилось убеждать, что это не угроза, договариваться о переходных периодах. Но в краткосрочной перспективе скорые решения, открытие рынков ЕС для Украины действительно могут вызвать негативные процессы в европейском обществе.
Наш фонд заканчивает серию отчетов, один из которых касается влияния украинского сельского хозяйства на Польшу. Мы исследовали, как превратить угрозы в преимущества, чтобы не бояться конкуренции. Польша имеет гораздо более развитую перерабатывающую промышленность, чем Украина, можем извлечь больше пользы, углубляя сотрудничество в переработке. Но невозможно сделать все и сразу, должны быть инвестиционные стратегии сотрудничества.
Переговоры о вступлении в ЕС не нужно воспринимать буквально как переговоры — это не совсем переговоры, а скорее процесс адаптации к требованиям общего рынка ЕС. Предметом переговоров могут быть детали, например, о переходных периодах, но нет дискуссий относительно норм права ЕС.
То есть, если в рамках первого кластера переговоров есть ключевые вопросы, связанные с прозрачностью власти, это будет восприниматься серьезно. У ЕС есть критерии, а также негативный опыт Польши и Венгрии (мы вступали в ЕС, когда еще не было случаев нарушений принципов верховенства права страной-членом ЕС). Негативный опыт ЕС приводит к усилению требований к прозрачности власти, верховенству права, которое будет ощущать Украина при вступлении в ЕС.
Все понимают, что в Украине идет война, но система власти слишком непрозрачна — речь идет об окружении Зеленского, о последних изменениях в правительстве Украины.
Однако есть прогресс: мы только что опубликовали отчет, подготовленный украинскими организациями, занимающимися борьбой с коррупцией, документ демонстрирует, как много сделано в этом направлении в сжатые сроки.
Также двадцать лет назад в Польше происходили системные изменения. К примеру, таможня и пограничные переходы у нас были коррумпированы, проблему удалось преодолеть. Те же изменения происходят сейчас в Украине, об этом нужно говорить громче, потому что российская пропаганда пытается сделать все возможное, чтобы навязать образ Украины как коррумпированной страны.
В то же время, в Украине должно быть больше осознания того, что изменения должны быть настоящими, война не изменит подходов Евросоюза к оценке прогресса вашей страны на пути к ЕС.
И это потребует времени. На сегодняшний день в Украине не хватает чиновников, которые были бы способны проводить изменения. Мы в Польше в свое время вынуждены были научить 20 тысяч человек, чтобы они занимались процессами интеграции в ЕС, а затем освоением средств ЕС.
— С другой стороны, именно из-за войны интеграция Украины пошла очень быстро, и есть надежда, что Украина может вступить в ЕС в течение нескольких лет, и так же, что мы можем быстро вступить в НАТО.
— Будем реалистами. По меньшей мере, несколько лет понадобится Украине, чтобы выполнить технические требования и войти в ЕС. Невероятно, что во время председательства Польши в ЕС мы сможем начать переговоры во всех кластерах. Это технически нереально.
Важно открыть первый кластер и действительно выйти из политической стадии процесса, потому что до сих пор решения принимались быстро, но они были де-факто политическими. Дальше последуют технические решения — Украина должна сделать больше вещей, которые будут оценивать с точки зрения ее готовности к вступлению. Конечно, Украина показала, что если она решительно настроена, то может быстро осуществлять изменения. К примеру, за три дня подготовить заявку на вступление в условиях войны.
Относительно НАТО ситуация иная — должно быть политическое решение. Когда речь идет об адаптации к стандартам Альянса, украинцы сейчас показывают пример, потому что они сильны и имеют боевой опыт. Если есть декларация, что Украину примут в НАТО, то речь идет о зоне безопасности.
— Но на самом деле право на то, что Украину могут быстро принять в НАТО, еще не обеспечивает безопасность.
— Буквально год назад казалось невозможным то, что произошло в Вашингтоне на саммите НАТО — был сделан сильный акцент на том, что путь Украины необратим. За этими словами стоят переговорные возможности Украины. Еще 23 февраля 2022 года большинство из того, что достигла Украина, казалось невозможным. Война изменила все, она ускорила определенные процессы, за что заплачена огромная цена.
Кажется, наибольшим риском может быть, например, распад Европейского Союза, преимущественно из-за внутренних процессов в ЕС, и некуда будет интегрироваться.
Также мы знаем, что у Украины есть свои альтернативные сценарии, на случай победы Трампа и сокращения помощи в целом со стороны Запада. Речь идет об увеличении собственного производства оружия, чтобы меньше зависеть от поставок с Запада. Надо иметь больше сценариев, чтобы не позволить застать себя врасплох.
— Чем дольше идет война, тем больше в Европе появляется скептических настроений. В частности, в Польше растет поддержка такой крайней правой силы как "Конфедерация". Как эти процессы взаимосвязаны?
— Если война затянется, рост поддержки крайне правых может превратиться в раковую опухоль в Европе, потому что Россия очень хорошо играет на настроениях общества. В 2019 и 2024 годах были опасения, что ультраправые пророссийские силы получат значительное количество мест в Европарламенте, однако это не сбылось.
В то же время, поддержка правых растет, мы видим, кто победил на выборах в Нидерландах, Швеции, той же Австрии. Тем не менее, нельзя утверждать, что это необратимая тенденция. Скорее — сложная политическая игра. Надеемся, эта радикальная тенденция все же не преуспеет.
Хотя ситуация в Соединенных Штатах тоже скажется: победа Трампа приведет к тому, что он поддержит Орбана, а Орбан — это уже плохой сценарий.
Сегодня Европа заинтересована, чтобы война закончилась как можно скорее, Европейский Союз стремится к жизнеспособным компромиссам, на которые будут заставлять согласиться Украину. Известно, что невозможно навязать то, на что украинцы не согласятся.
Не меняются принципы: Украина не готова капитулировать перед Россией. Договоренности о передаче России оккупированных территорий точно никогда не будет. Максимум — неформальное согласие для временной оккупации части ранее занятых земель, но в обмен на гарантии безопасности.
— Чего можно достичь именно для Украины во время польского председательства в ЕС в первом полугодии 2025 года?
— С точки зрения логики расширения ЕС очень важен факт, что именно во время полугодового польского председательства работы должны начаться над бюджетной стратегией Евросоюза на следующие 7 лет. Какие статьи бюджетных расходов будут включены? Ответ покажет, как серьезно Европа готовится к процессу расширения.
Важно, чтобы переговорный процесс с Украиной вокруг первого кластера начался во время польского председательства, должны запустить локомотив. Все будет зависеть от качественного старта переговоров.
Председательство Польши в ЕС совпадает по времени с президентской кампанией в самой Польше. Особенности политических процессов мы не можем предусмотреть, понятно лишь то, что выборы будут иметь определенное влияние на польско-украинские отношения. Есть гипотеза, что активизация в Польше внимания к историческим проблемам, к Волынской трагедии, эксгумациям, может происходить именно сейчас, чтобы решить проблему до старта избирательной кампании. Иначе это была бы катастрофа.
В Украине есть декларации, должны начаться действия, чтобы тема Волыни была исчерпана и ее нельзя было постоянно использовать. Тогда эмоции утихнут. Будем надеяться, что это удастся и антиукраинская карта не будет использоваться на следующих выборах в Польше, как это уже было на парламентских выборах-2023 и местных выборах в апреле 2024 года в Польше, когда некоторые группы фермеров решили, что этот момент можно использовать для решения своих дел, за счет Украины, к сожалению.
Надо решить все до конца года, чтобы во время президентской кампании в Польше вопросы Волыни не отравляли весь политический процесс, двусторонние отношения.
Читайте Новини.LIVE!
